banner

Листая дневник...

29 Июня’22
597
В моих руках обычная тоненькая тетрадь, листов в двадцать, не больше. Здесь воспоминания жительницы деревни Масево Марии Малюк, 1932 года рождения. Ее уже нет в живых, поэтому вместо доверительного разговора – выдержки из ее тетради.



«В Первую мировую мой отец Федор Семенович Малюк, раненный в живот, попал в плен. Пуля прошла через кишечник, но он выжил, потому что неделю ничего не ел, кишки были пустые. С плена он убежал. Не пошел на Украину, а пошел в Беловежскую пущу… Остался в деревне Масево, женился на Доминике, нашей маме…»

Из записанных воспоминаний известно, что Федор Малюк, муж Доминики, и его друг Василий Петренко, муж бабушкиной сестры Марии, – оба из Украины. Один родом из Харькова, другой – из Кривого Рога. Домой после плена они не захотели возвращаться, обосновались в белорусской деревне Масево, женились.


Два друга – Василий Петренко и Федор Малюк

«Они вдвоем построили дом на две половины. В одной половине жили Петрики, а в другой жила семья Малюк. Жили дружно… В конце деревни была школа, лес с обеих сторон… В Масево была центральная улица, выложенная камнем, ровная… Дворы огорожены, покрашены. Каждую субботу жители выходили убирать свою территорию улицы. Около заборов лавочки, на которых любили в свободное время отдыхать люди…»

Далее Мария Федоровна пишет о том, что «большую часть территории – занимали болото и лес», поэтому «работу люди находили на стороне». «Доходы были из леса. Весной собирали ландыши, летом – грибы, ягоды. Приезжали купцы из Гайновки и все это закупали».

Трудно представить, как жилось тогда людям. Сказать, что тяжело, – ничего не сказать. Все делалось вручную: где косой, где серпом, где мотыгой. «Мама жала серпом, вязала снопы. Мы по десять снопов сносили в кучи, ставили их». Вспоминает Мария и о том, что дети часто болели, умирали. «В нашей семье было пять девочек. Старшая Вера умерла. Ей был годик. У Петренки было двое. Люба умерла, когда ей был годик. Сын Вася умер в апреле 1941 года. Ему было 14 лет… Много детей умерло в Масево…»


Довоенное фото. Мария Малюк на коленях у прабабушки Анны

Началась война, Красная армия отступала, но «в Беловежской пуще осталось много наших солдат». Они ходили по деревням в поисках пропитания. Жители близлежащих деревень всячески старались им помочь – давали еду, одежду, военное обмундирование сжигали. «Немцы видели, что солдаты ходят в деревню. Они устраивали облавы на наших солдат… По воскресеньям собирали людей, водили в лес хоронить трупы. Мама с папой надевали маски, брали с собой скипидар, лопаты и шли в лес закапывать трупы…»

Вот таким образом оккупанты освобождали для своих целей Беловежскую пущу. Был и другой способ у них – переселение людей. «Через неделю нас вывезли… Привезли за Порозово, высадили. В деревне Савани солтыс нас разместил по домам… Поселили три семьи к хозяйке Пастарчук. Мы, дети, спали в доме на соломе, взрослые спали в гумне. Нам не было во что переодеться, что есть. Мама пошла по деревням просить милостыню… Недалеко от нас был дядя Василий Петренко. Папа с ним пошел искать работу… Устроились паробками в Павловщину…»

В имение Павловщина вернулся Козерацкий, родственник бывшего хозяина, который сбежал в Польшу еще в 1939 году. Во время войны переселенцы батрачили в этом имении, чтобы хоть как-то прокормить себя и детей. Жили в большом бараке, работали много и еле сводили концы с концами.

Шла война. Донимали все – немцы, полицаи... Одни убивали и расстреливали, другие грабили, забирая последнее. «В один день под вечер немцы забрали те семьи, чьи мужья были в партизанах, – и взрослых, и детей. Отвели их в лесок, сказали им выкопать яму. Всех их расстреляли и закопали. Их было 18 человек… В Дашковичах жили евреи, их расстреляли. Остались дома. В один из этих домов перешла жить семья К… Пришли полицаи к ним, стали спрашивать, где Вася. Полезли на чердак и сбросили его оттуда. Поставили в ряд отца, мать, Лену, Марию, Васю. Стали в них стрелять. Все попадали, Вася стоит… В него опять выстрелили. Пуля задела бок. Полицаи ударили каждого прикладом по голове, взяли, что им надо, и ушли… Встал Вася, лег около печи. Под утро стук в дверь. Он думал, что вернулись полицаи, пошел и лег в лужу крови на свое место. Это была соседка…»

«Я помню, как отступали немцы летом 1944 года. Была страшная перестрелка. Летели снаряды… Мы, дети, с бабушками из Дашковичей спрятались в подвале. Крышу подвала немцы спалили. Некоторым было плохо. Не взяли с собой воды. Перестрелка поутихла, мы вылезли из подвала… Немцы взяли из сундука кужельное полотно, у них кончились бинты…»

После войны жилось людям совсем плохо. Кроме работы ничего другого не знали те, кто выжил в войну. «Работали с утра до вечера без отдыха, а ничего не имели… Я очень хотела учиться… В четвертый класс надо было идти в Хорошевичскую школу. Туда мы не пошли, надо было идти болотом, обуться нам не было во что. Ходили в лаптях. Мама вязала, отец подшивал резиной. Но они промокали… Отец говорил, что нам тяжело будет жить без науки. Надо обязательно учиться. В 1952 году окончила 7 классов. Осенью пошла на курсы трактористок…»

Жизнь, как ни трудна она была, продолжалась. Без войны, горя и слез, что очень радовало людей.

Валентина ХАМЧУК

Предыдущая статья

Александр Лукашенко: бережное отношение к традициям и исторической памяти - залог усиления роли Беларуси в мире